— Да ты что, ему же лет шестьдесят, если не семьдесят. Когда-то в доисторические времена здесь была конюшня. Ну а мне пришлось ее только самую малость подремонтировать. Ладно, пора спать, вставать нам завтра рано.

— Как, вы сможете уснуть в такую ночь?

— Не уверен, но попробовать не помешает.

Как ни странно, я действительно продремал часа четыре. Глянул на часы — пора. Минут за десять оделся и похромал на веранду. Виктор, судя по всему, так и не ложился.

— Пошли, что ли, — предложил я ему.

Мы вышли из дома и минут через пять были у сарая, где стоял оставленный вчера трицикл.

— Завести сможешь? — поинтересовался я. — У меня что-то правая нога совсем отказала, а левой это неудобно.

— Если покажете как, то конечно.

Я вздохнул, показал, и минут через пять Витины усилия увенчались успехом.

— Так, теперь помоги взобраться… все, спасибо. Проход видишь? Бери Ньютона и иди туда, пока не упрешься в старинную стиральную машину.

Подождав, пока Виктор выполнит инструкцию, я аккуратно заехал носом в сарай, где у входа оставался небольшой пятачок как раз под размер трицикла. Собственно, получившееся свободное место и было причиной моей спешной покупки — зачем тащить в прошлое воздух! Там небось и своего хватает.

Затем я с трудом слез с агрегата и, держась за стены прохода, поковылял в центр сарая. Сзади продолжал тарахтеть движок — выключать я его не стал.

Подойдя к стиральной машине времени, я откинул крышку и включил крайний правый тумблер. Стрелка амперметра бодро поползла вправо. Когда она прочно угнездилась посредине зеленого сектора, я щелкнул вторым. Машина пискнула, что по инструкции означало — она видит маяк в точке финиша. Я вытер со лба холодный пот, подавил непонятно откуда взявшееся желание перекреститься, подмигнул Виктору и рванул на себя третий, самый большой тумблер.

По ушам ударило, словно при не очень далеком разрыве авиабомбы. Фанера под ногами вздрогнула, сверху раздался треск, и нам на головы посыпалась какая-то древесная труха.

— Что это?

Кот на руках у Виктора возмущенно взмякнул и вздыбил шерсть, но желания спрыгнуть на пол пока не проявлял.

— Часть крыши вышла за зону переноса — вот ее и обрезало, — пояснил я. — А вообще-то мы уже там, куда и стремились. Пошли посмотрим, что ли.

Через загораживающий выход трицикл было видно, что снаружи идет мелкий дождик. Впереди просматривалось что-то вроде луга, за ним — холм.

Я взобрался на тарахтящий агрегат, причем в этот раз ухитрившись сделать это без посторонней помощи, воткнул заднюю передачу и, выехав из сарая, развернулся. После чего обозрел открывшееся моему взгляду прошлое.

Оно выглядело каким-то блеклым, не очень приветливым и совершенно безлюдным.

Глава 3

Убедившись, что прямо сейчас никакой торжественной встречи не будет, я слез с трицикла и вернулся в сарай, где обратился к Виктору:

— Щель между ящиками видишь? Да, именно эту. Суй туда руку и тащи, что там лежит.

Вскоре на свет божий был извлечен складной стул, который я тут же разложил и с облегчением на него плюхнулся, термос с горячим чаем и три бутерброда.

— Один — мне, два — тебе, — разделил я их и налил чаю в пластиковый стаканчик. От всех треволнений сегодняшнего утра у меня что-то разыгрался аппетит, который в обычных условиях проявлял себя не раньше полудня, да и то не каждый день.

— М-мяу! — заорал Ньютон, явно охваченный подозрением, что при дележке еды про него забыли.

— Витя, — перевел я парню кошачий вопль, — там дальше должен быть еще просто кусок колбасы, без хлеба. Отрежь примерно треть хвостатому, будь так добр.

Так я просидел почти два часа. Виктор периодически выскакивал наружу, но там все оставалось как было, то есть и дождь не переставал, и люди не появлялись.

Понятно, что стоять и ждать меня Илья не мог — он же не знал точного времени старта. Но о том, что старт будет именно сегодня, я ему просигналил. Где же его носит?

Тут меня осенило — Баринов же не знает, кто такой Виктор, он видел его всего пару раз, да и то ребенком! Вот и думает: что за хмырь сюда явился вместо его старого друга?

Я попытался встать, и с третьей попытки мне это удалось. После чего доковылял до входа, вышел под дождь, помахал рукой и остановился. Если за сараем наблюдают, то вскоре что-то должно произойти. Поскорей бы, а то в моем возрасте прогулки по такой погоде, хоть и в непромокаемой куртке, что-то не радуют.

Но буквально через минуту после моего выхода из-за холма примерно в трехстах метрах впереди появилась фигура. Как-то она мне не очень напоминала моего друга Илью, но на подобный случай у меня был при себе бинокль. Я поднес его к глазам и увидел мощного, почти квадратного мужика. Про рост сказать было трудно, но ширина плеч и объем грудной клетки впечатляли. Лицо такое же, как и фигура, то есть чуть ли не поперек себя шире. И рыжая борода лопатой. А в руке — винтовка. В общем, ничего общего с Илюхой. Э, как бы это не оказалось другим «подобным случаем», на который у меня за пояс был заткнут парабеллум.

Потом я присмотрелся повнимательней. Е-мое, так Илья в молодости и был почти таким! Это он после сорока пяти начал тощать, так что к девяносто первому году больше напоминал скелет, чем себя прежнего. Точно, это Илья, только поздоровевший до неприличия. Блин, эк его вширь-то разнесло! Он тут что, все двадцать лет подряд занимался исключительно культуризмом?

Илья легкой трусцой бежал ко мне, а за ним следовали еще пять человек. Судя по всему, аборигены, но в серых рубахах, таких же штанах и тоже с ружьями.

Вот уж чего я за собой никогда не подозревал, так это сентиментальности. Однако когда исчезнувший двадцать лет назад на моих глазах друг остановился в шаге от меня, на глаза навернулись слезы, голова закружилась, и я не упал только потому, что Илья меня поддержал. Вот ведь старость проклятая! Такими темпами еще лет десять — и я начну в голос рыдать над дамскими романами.

— Ну, здравствуй, — тормошил меня Илья, — извини, что заставил так долго ждать. Но ты молодец, что дождался, а здоровье у тебя теперь за пару месяцев придет в идеал, а через полгода и вовсе станешь вроде меня. А это кто такой?

— Помнишь, у меня соседи были, Масловы? Так это их сын. Выразил желание сопровождать меня в этой авантюре.

— Будем знакомы, — мой друг протянул руку подошедшему Виктору, — меня зовут Илья Антонович Баринов. Но чего мы тут мокнем? Пошли в мою резиденцию! С вашим сараем ничего не случится, он уже под охраной.

— Пошли? — усмехнулся я. — Сколько до нее километров? И сколько дней я буду туда ковылять, если не окочурюсь по дороге?

— Километра три, — смутился Илья, — это я недодумал. Тогда подожди, я сейчас скажу, чтобы принесли носилки.

— Друг мой, вы тут совсем одичали в своем незнамо каком мохнатом веке? На всякий случай уточняю, что вон тот красно-черный механизм есть самобеглая коляска системы «трицикл» и она может передвигаться, не будучи запряженной лошадью или еще каким-нибудь животным. Витя, заводи движок. Молодец, вот что значит практика! Илья, вытряхни из кузова все, что там лежит, и полезай туда. Виктор, дай руку и помоги влезть. Все, спасибо, можешь тоже грузиться в кузов. Уселись? Илья, говори, куда рулить, и поехали.

Трицикл легко катился по мокрой траве на своих широких дутиках, а я старался по возможности прикладывать поменьше усилий для управления им. Если умеешь, это нетрудно. Дело в том, что при виде Ильи меня охватило какое-то иррациональное беспокойство.

Не знаю как другие, а я, дожив до своих лет, давно уже был готов к тому, что мое земное существование может в любой момент прекратиться. Ну помру и помру, причем явно не в отдаленном будущем. Так что теперь — отравлять себе последние дни непрерывными мыслями на эту тему? Но после всего увиденного мне вдруг показалось ужасно обидным отбросить копыта прямо сейчас. Во-первых, это будет невежливо по отношению к хозяину. А во-вторых, только теперь я уверился окончательно, что впереди меня может ждать еще очень солидный кусок активной жизни. И поэтому старался по возможности не напрягаться, не волноваться и так далее.